/Cỏn con một sợi lông mày. Mà đem cột trái đất này vào anh/ Thơ Trần Mạnh Hảo

VIDEO

HỖ TRỢ

QUẢNG CÁO

LỊCH

LIÊN KẾT

Văn xuôi

НЕПОКОРЕННОЕ «СЕРДЦЕ» (Trái tim bướng bỉnh)

Вот уже восемь лет нет с нами Николая Ивановича, а эти его слова все звучат и звучат в сердцах людей.
Геннадий САЗОНОВ (Вологда)

НЕПОКОРЕННОЕ «СЕРДЦЕ» (Trái tim bướng bỉnh)
 
 

 

29 апреля 2017 года исполнилось бы  95 лет со дня рождения замечательного воина и Человека с большой буквы Николая Ивановича Кузнецова. Он родился 29 апреля 1922 года в деревне Пытручей Вытегорского района Ленинградской области - ныне Вологодская область. Кузнецов - фигура символическая, легендарная, он - один из символов нашей Победы над коричневой чумой ХХ века - фашизмом.
В Великой Отечественной войне участвовали миллионы советских  солдат и офицеров. Но лишь  четверо из них были удостоены столь  высокой  двойной  награды - звания Героя Советского Союза и полного кавалера ордена Славы.
Военная судьба его как бы «разделена» на две части. До 1943 года - он нелегал-разведчик в фашистской Германии, где «отслеживал», так называемый, «Урановый проект» - создание атомной бомбы. При проведении секретной операции был ранен. Это - отдельная тема для повествования.
После  ранения Кузнецов  возвратился в Красную армию, был  дивизионным  разведчиком, затем артиллеристом, комиандиром  расчёта. 
Он участвовал в штурме Севастополя  7 мая 1944 года,  прошёл в атаке  Сапун-гору, водрузил над железнодорожным вокзалом города Красное знамя, из штурмовой группы в живых осталось трое. 
После  были жестокие бои на территории Белоруссии, затем - Литвы, далее путь лежал в  Восточную  Пруссию. Расчёт Кузнецова выграл  страшный бой с фашистским «Фердинандом» в городке Лабиау.  Наконец, штурм Кёнигсберга, неприступной крепости фашистов.  22 февраля 1945 года  расчёт Кузнецова вместе с батальоном капитана Бурова занял высоту «Сердце» (в окрестностях населённого пункта  Зидлунга, ныне Чкаловск Калининградской области). Немцы, чтобы овладеть высотой, бросили в бой 20 танков и несколько  самоходных  орудий. 
 Бой шёл всю ночь! Половина расчета Кузнецова погибла, сам он был ранен, но фашистам не удалось взять высоту - они потеряли 11 танков и сотни убитых солдат и офицеров. Командующий 3-м Белорусским фронтом маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский на документе о подробностях этого боя написал: «За исключительный героизм в битве за  Кёнигсберг тов. Кузнецов достоит звания Героя Советского Союза».
19 апреля 1945 года это звание ему было присвоено.
Таким образом, Николай Иванович Кузнецов является героем города  Севастополя и города Кёнигсберга, ныне Калининграда.
Судьба преподнесла мне подарок - знакомство с Кузнецовым, я много раз с ним встречался, слушал и записывал его рассказы.
И хочу  поделиться некоторыми события его боевого пути.

 

 

«ФЕРДИНАНД» НАПАДАЕТ СЗАДИ

...Свой дивизион Николай догнал, когда Красная армия подходила к Кенигсбергу, готовила его штурм. Столица Восточной Пруссии, по словам Кузнецова, представляла крепость, гарнизон насчитывал до 150 тысяч солдат и офицеров, 4 тысячи орудий и минометов, 106 танков и штурмовых орудий. Это была серьезная сила, фашисты намеревались отстаивать город до последнего солдата.

Полуторка» катила к месту назначения, Николай дремал в кабине. Всплывали в памяти детали последнего боя, из-за которого он угодил в госпиталь.

21 января 1945 года подразделения 369-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона 263-й стрелковой Сивашской дивизии, где воевал Николай, при поддержке пехоты вошли в Лабиау (ныне г.Полеск Калининградской области). На улицах завязались бои. Немцы спрятались за кирпичные стены старинного завода. Расчет Кузнецова остановился, чтобы начать обстрел. Но наших бойцов осыпали очереди из крупнокалиберного пулемета, прошлись пули по орудийному щиту, даже задели машину. Стрелял опытный фашистский пулеметчик.

Кузнецову доложили: враги засели на этаже в одном из домов. Пехотинцы предприняли отвлекающий маневр, и когда внимание пулеметчиков переместилось на них, бойцы Кузнецова быстро отцепили пушку, развернули, и осколочными снарядами прошлись по дому. Облако дыма, огня и пыли вздыбилось над ним. Пулеметные гнезда фашистов замолчали.

Под нарастающее «ура» пехотинцы пошли в центр города. Туда же последовала и машина артиллерийского расчета старшего сержанта Кузнецова. От небольшой площади, на которой стоял католический костел, узкая улица вела к заводу - вдалеке торчала грязная труба.

- Давай, Головкин, жми! - приказал командир водителю.

Машина развернулась и стала набирать скорость, когда по крыше забарабанил кто-то из бойцов в кузове. Кузнецов рассердился, но все же дал команду остановить.

- Командир, самоходка сзади! - услышал он крик.

Николай оглянулся на улицу.

Покачивая стволом, на перекресток с противоположной стороны, в тыл артиллеристам, спускался огромный немецкий танк-самоходка «Фердинанд». Один его вид мог посеять ужас и панику. Командир понял: не уйти от врага, выход один - бой.

В минуты развернули и зарядили орудие. Всё решали секунды! Ещё наводчик Семиконов не успел поймать немецкую самоходку в панораму 76-мм пушки, а танк уже оглушительно грохнул в сторону расчета. Тяжелый снаряд пролетел над головами артиллеристов и взорвался неподалёку. Следующим выстрелом «Фердинанд» готов был разнести нашу пушку на осколки.

- Огонь, еще огонь! - закричал командир.

Снаряды полетели в цель, один из них разорвал правую гусеницу самоходки, она тупо остановилась недалеко от расчета, задымила черной гарью.

- Могла бы смять нас в лепешку! - вытер пот со лба наводчик Семиконов.

- Молодец! - похвалил его Кузнецов.

Не дрогнуть, не растеряться в минуты верной гибели - многое значило в бою! Расчет Кузнецова и отличался такой дружной спайкой.

Немцы спешно выбирались из горящей машины, скатывались с брони в дым, чтобы их не заметили. Двоих фрицев наши все же уложили. Двое других, пригибаясь, успели вскочить в распахнутую дверь ближнего дома.

- Откатывай быстрее, скорее, ребята, а то рванет! - торопил Кузнецов.

На горящей самоходке вот-вот должен был взорваться боекомплект. И только расчет отъехал, раздался оглушительный взрыв.

Кузнецов взял автомат и побежал в дом, где скрылись фашистские танкисты. Одного, увидев в коридоре, он сразу убил. Другого немца стал искать.

Вдруг кто-то сильно перехватил ему горло. Кузнецов пытался изо всех сил высвободиться. Фашист, видимо, был здоровый, держал намертво. Последнее, что почувствовал Кузнецов, холодное дуло пистолета на виске. Грохнул выстрел, и он потерял сознание.

Немец, выстрелив старшему сержанту в голову, швырнул его на пол, будто тряпку, и побежал. Далеко не убежал. Подоспевшие бойцы из расчета сразили его автоматной очередью.

Они же подняли истекающего кровью командира , перевязали рану и на руках донесли до машины.

Очнулся Кузнецов уже после операции в госпитале.

- Поразительно! - воскликнул хирург, присев на табуретку рядом с койкой Кузнецова. - Пуля вошла ниже правого виска, а вышла с левой стороны носа. Ничего серьезного не сделала. Я столько лет на фронте, это первый в моей практике случай. В рубашке ты родился, старший сержант!

- Спасибо! - тихо сказал Николай.

Слова доктора успокоили его. Но, вспомнив о бое в окрестностях завода, он переживал, не зная, чем все закончилось. Позже дошли печальные вести. Вражеским снарядом разбило щит у орудия, наводчику Семиконову оторвало ногу, по дороге в медсанбат он умер. Тяжело ранило и подносчика снарядов.

Что поделаешь - война! Никто не знал, будет он завтра жив или нет.

На новом месте Николая встретили, как долгожданного гостя. Орудие отремонтировали, укомплектовали расчет. Наводчиком был поставлен сержант Василий Глазков, заряжающим - сержант Егор Котов, а подносчиком снарядов - рядовой Яков Уринцев, он воевал с командиром ещё с Севастополя.

Все - ребята бывалые, не раз смотревшие смерти в лицо.

 

ВЫСОТУ НЕ ОТДАЛИ

В пригороде Кенигсберга стратегическое значение имела высота, ее нельзя было отдать немцам. Она блокировала продвижение войск врага в город. Здесь и разыгралось страшное сражение - одна из незабываемых страниц истории Великой Отечественной войны.

Думаю, лучше предоставить слово самому участнику события. Вот как описывал бой Николай Кузнецов в воспоминаниях, которые он прислал для школьников Андомской средней школы Вытегорского района:

«Это было на высоте «Сердце». На небольшой высоте в Восточной Пруссии, обозначенной на карте маленьким, напоминающим сердце, кружочком.
Трое суток подряд немцы беспрерывно обрушивали на эту высоту шквальный огонь артиллерии и минометов, десять раз предпринимали яростные атаки. Склоны высоты были устланы трупами немецких солдат и офицеров.
Несколько раз гитлеровцы добирались почти до самой вершины высоты, но взять ее не могли. Далеко выдающаяся вперед и господствующая над прилегающим к морю участком местности, она по-прежнему оставалась неприступной для врага крепостью.
В сумерках 22 февраля 1945 года к высоте, на которой трое суток оборонялись бойцы капитана Бурова, немцы подтянули батальон пехоты и 20 танков и самоходных орудий. 
Мне было приказано занять с орудием 76 мм. ЗИС-3 на этой высоте огневую позицию. 
Не успели бойцы вкопать сошники (орудийные упоры), как показалась Луна. При ее тусклом свете я заметил густую цепь немцев и различил контуры двадцати вражеских танков и самоходных орудий. Наши стрелки уже завязали бой с пехотой, но мы из орудия еще не стреляли.
Танки врага были плохо видны. Они - то пропадали во тьму, опускаясь в низину, то при свете Луны вновь чернели на горизонте. 
Наводчик доложил, что танки от пушки не более, чем 200 метров.
Я по-прежнему молчал, знал, что нельзя выдавать пушку, нужно бить только наверняка.
Головной танк подошел к первой нашей траншеи, где была расположена наша пехота. Я подал команду: «Огонь!». Сноп искр брызнул из брони немецкого танка, он вспыхнул и осветил всё вокруг. Рядом с ним из темноты вынырнула другая немецкая машина. Она отыскивала орудие. После двух выстрелов второй танк вспыхнул ярким пламенем.
Третья машина, обойдя горящие танки, перевалила траншею, пошла прямо на пушку. Вот танк уже не более, чем в 80 метрах, пулемет его обдает свинцовым дождем щит орудия. Два лучших товарища пали смертью храбрых. Но не поколебалась воля советских артиллеристов. Два снаряда в упор всадил наводчик Василий Глазков во вражескую броню, и танк типа «Тигр» остановился в 30-40 метрах от пушки.
Первая атака врага была отбита.
Пехота и остальные танки немцев отошли. При свете трех горящих вражеских танков орудие ясно было видно врагу. Они открыли по нему минометный огонь.
Я и наводчик на руках вытащили орудие из-под обстрела.
Началась вторая атака врага.
Теперь танки двинулись в обход высоты. 
Мы дали выстрел, земля не выдержала силы отката, пушку отбросило назад. Нужно было сделать упор, но танки ползли на высоту. Тогда уперли сошники в блиндаж. И орудие вновь стало бить по танкам. Наводчик был ранен. Тогда я сам встал за прицел орудия. И поджег еще два танка. Остальные укрылись в лощине. 
Немцы стали хитрить. Танки продвигались поочередно, прикрывая друг друга огнем орудий и пулеметов. Вскоре и я был ранен. Не оставляя поля боя, мы продолжали вдвоем неравный бой. И так в эту памятную ночь пять немецких атак, которые следовали одна за другой, захлебнулись для немцев неудачей. Немцы оставили на поле боя 11 (одиннадцать) сгоревших танков и сотни трупов убитых и раненных. Защитников высоты к подходу основных сил было в живых 12 человек…»

Необходимо добавить к воспоминаниям ветерана следующее.

Высота «Сердце» располагалась в районе немецкого населенного пункта Зидлунга, теперь поселок Чкаловск Калининградской области. О бойцах непокоренного «Сердца» стало известно подразделениям 3-го Белорусского фронта.

По следам ночного боя политотдел 263-й Сивашской дивизии выпустил листовку. В ней артиллеристов - командира орудия Кузнецова, наводчика Глазкова, заряжающего Котова - назвали «богатырями русской земли». Листовка сообщала, что кроме 11 танков, расчет подбил еще и фашистскую самоходку.

Командующий 3-м Белорусским фронтом маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский на документе о подробностях боя на высоте «Сердце» написал: «За исключительный героизм в битве за Кенигсберг тов.Кузнецов достоин звания Героя Советского Союза».

Выдающиеся полководцы Великой Отечественной войны - генерал армии Ф.И.Толбухин (об этом чуть ниже) и маршал А.В.Василевский - высоко оценивали боевые заслуги старшего сержанта.

За тот бой звание Героя Советского Союза было присвоено наводчику орудия Василию Глазкову, заражающего Егора Котова наградили орденом «Красного Знамени», а командира орудия Николая Кузнецова представили к ордену Славы I степени. Две других «Славы» он получил за боевые операции в Крыму и на территории Литвы.

В апреле 1945 года командир 263-й Сивашской дивизии полковник Черепанов, командующий артиллерии 263-й дивизии полковник Дорошенко, командир 54-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Ксенофонтов, командующий войсками 43-й армии Герой Советского Союза, гвардии генерал-лейтенант Белобородов подписали ходатайство о присвоении Кузнецову звания Героя Советского Союза, а наградной лист подписал командир 369-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона майор Кривошеев.

19 апреля 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР звание Героя Советского Союза было присвоено Н.И.Кузнецову.

А 29 апреля старшему сержанту исполнилось 23 года.

По нынешним меркам - «юный возраст». Молодыми было большинство героев той страшной войны, известных и безымянных. И еще примечательная особенность: почти все они - выходцы из сел и деревень. Из тех самых сел и деревень, которые, спустя полвека после Победы, были разрушены или уничтожены, к великому сожалению…

Николай тоже родился в селе, в олонецком краю, в деревне Пытручей Андомского района Ленинградской области (ныне Вытегорский район Вологодской области), недалеко от Онежского озера. Отец Иван Моисеевич и мать Александра Александровна были потомственными крестьянами. Но в гражданскую войну отец уехал в Ленинград, устроился на завод, вскоре перевез семью. Школу Николай окончил в Ленинграде. Родители завербовались в Мурманскую область, туда приехал и он.

Накануне войны Николая Кузнецова отобрали в секретную школу разведки Красной Армии, он окончил ее, был завербован в Германию, воевал в глубоком тылу противника до 1943 года. Это отдельная страница его биографии, связанная с добыванием информации о создании атомной бомбы в фашистской Германии. Во время изъятия секретных документов Кузнецов был тяжело ранен, доставлен самолетом в Москву, долго лежал в госпитале, а уже после выздоровления попал на фронт, стал артиллеристом. Прошел с боями от города Изюма Харьковской области через Сиваш, Крым, Белоруссию, Прибалтику, Восточную Пруссию до города Данцига (ныне Гданьск) в Польше, где и встретил Победу.

- Все три ордена Славы я получил за 16 уничтоженных фашистских танков, - рассказывал при встрече Николай Иванович, - а звание Героя за штурм Севастополя и Кенигсберга.

Случилось так, что наградной лист на орден Славы I степени затерялся в «штабных коридорах». Документ нашли уже после войны, в 1980 году. Тогда официально и вручили награду Николаю Ивановичу, и он стал полным кавалером ордена.

Напомню, за пять лет Великой Отечественной войны, в которой участвовали миллионы советских солдат и офицеров, только четверым было присвоено это двойное звание: Герой Советского Союза и полный кавалер ордена Славы. В их числе:

Андрей Васильевич АЛЕШИН, старший сержант, командир орудия, участвовал в боях под Москвой, освобождал Украину, Польшу, Померанию;

Павел Христофорович ДУБИНДА, гвардии старшина, воевал в составе морской пехоты, участник обороны Севастополя, был тяжело контужен, попал в плен, но бежал из плена, закончил войну командиром стрелкового взвода;

Иван Григорьевич ДРАЧЕНКО, старший лейтенант, летчик штурмового авиационного полка, совершил более 100 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 5 вражеских самолетов.

В течение десяти с лишним лет Кузнецов оставался единственным в Российской Федерации Героем Советского Союза и полным кавалером ордена Славы (отошел в мир иной в 2008 году).

 

СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ ДУХ

Война докатилась до фашистского логова - Берлина. Красная Армия стояла на подступах, готовилась к штурму. А 43-я армия, где служил Кузнецов, выполняла свою задачу - добивала врага на территории Польши. С боями взяли Гдыню, пошли на Данциг.

Накануне майских праздников в 369-м отдельном истребительном противотанковом дивизионе произошло памятное событие. В торжественной обстановке, какой ее можно было создать на фронте, особо отличившимся артиллеристам член военного совета 43-й армии генерал Шабалов вручил награды.

Когда назвали фамилию Кузнецова, и он вышел из строя, генерал, приколов к гимнастерке старшего сержанта Золотую Звезду Героя, сказал:

-Это и за Кенигсберг, и за Севастополь! Поздравляю от имени командования. Спасибо, Николай Иванович!

Так еще раз перед строем солдат прозвучал город русской славы Севастополь.

Артиллеристы из пополнения просили командира расчета рассказать про Севастополь. Он, по природной скромности, отмахивался, или говорил скупо, хотя там совершил подвиг, и его имя, уже после войны, было вписано золотыми буквами на обелиске на Сапун-горе…

Чтобы «оживить» далекие грозовые события, я побывал в Севастополе, в местах, где когда-то сражался герой.

… В теплое утро начала осени мы взошли на самый гребень Сапун-горы. Отсюда обозревался чудный вид крымской земли: горы, сопки, долины, за ними шумело «Русское море», как в древности именовали Черное море. Куда ни кинешь взгляд, все напоминало о боях, что когда-то гремели у подножия и на вершине Сапун-горы: внизу - ярусы траншей, окопов, пушки; вверху - боевая техника, памятники защитникам…

- Вот долина Золотая Балка, - пяснила научный сотрудник Национального музея обороны и освобождения Севастополя Анна Серяк, - справа, за леском, Балаклава. Именно в этой долине 7 мая 1944 года сосредоточились войска 4-го Украинского фронта, они наступали с Перекопского направления, сюда же подходили подразделения отдельной Приморской армии со стороны Керчи и 2-й гвардейской армии со стороны северной бухты.

С помощью «машины времени» (художественной Диорамы «Штурм Сапун-горы», с греческого языка слово диорама означает «вижу перед собой») мы как бы перенеслись из нынешнего мирного утра в грозовое фронтовое - 7 мая 1944 года.

…Мы увидели, как сотни ракет взмыли в небо, и все огромное пространство Золотой Балки, а линия наступления тянулась на 12 с лишним километров, наполнилось гулом, огнем, грохотом, гарью. Тысячи снарядов взрывали вражеские укрепления на склонах. С сопок Крымских гор ударили реактивные минометы - «Катюши», в небе появились наши самолеты…

Диорама воспроизводила реальный бой и реальных людей - в том ее достоинство. Я представил, как на левом фланге атаки готовился к рывку на гору расчет старшего сержанта Николая Кузнецова. Ему, как командиру лучшего расчета в батарее, замполит полка поручил подрузить флаг над зданием железнодорожного вокзала Севастополя.

…Моя спутница напомнила некоторые факты. В 3 часа ночи 22 июня 1941 года фашистские самолеты зловеще загудели в небе Севастополя, сбрасывали в бухты и фарватер авиационные магнитные донные бомбы, чтобы закрыть выход в море кораблям Черноморского флота, а затем уничтожить их. На постах береговой охраны, на боевых кораблях еще толком не могли понять, кто и откуда напал, а фашисты уже кромсали город. Но им дали достойный отпор. Позже, чтобы «разобраться» с донными магнитными бомбами, из Ленинграда вызвали ученых-физиков, в их числе был и Игорь Васильевич Курчатов; наши ученые нашли способ обезвреживания бомб.

Немцы под командованием генерала Манштейна буквально ринулись на Севастополь, не считаясь ни с чем, их самолеты делали до 600 вылетов в сутки, враги ежедневно теряли тысячи солдат и офицеров убитыми, но продолжали натиск на морскую крепость. Однако ни первый, ни второй «блицкриги» по взятию Севастополя не увенчались успехом, и Манштейн занял оборону в Мекензиевых горах, готовил третий штурм, стягивал в Крым и Северную Таврию румынские и хорватские дивизии.

30 октября 1941 года началась оборона Севастополя, длившаяся восемь месяцев, явившая сотни образцов героизма и мужества советских людей. Но и занятый, город не покорился. Действовало подполье, в горных выработках под землей шли занятия в девяти школах, скрытые в горах работали небольшие заводы и артели. Нет, сломить дух севастопольцев фашистам не удалось…

Пропагандистская машина Германии сняла более десяти фильмов, их показывали в Берлине, Гамбурге, Дрездене, ликовали: как же, им покорилась самая сильная крепость мира - Севастополь…

…Как вспоминал Кузнецов, фашисты весной 1944 года «пустили пропаганду», что если русские оборонялись 8 месяцев, то, дескать, мы, немцы, не сдадим Севастополь и за 80 месяцев…

А что получилось?

…Среди огня расчет Кузнецова влетел на гребень Сапун-горы, а оттуда, расстреливая по пути фашистов, устремился в город. Водитель Куликов увидел, как навстречу, под колеса, бежал с криком человек, а за ним гнались немцы. Николай прямо из кабины из автомата уложил фашистов. Беглец оказался учителем математики по фамилии Михайсенко, враги хотели его убить. Он показал расчету путь на Севастополь и объяснил, как быстрее проехать на вокзал.

На окраине разрушенного города артиллеристы нос к носу столкнулась с двумя танками немцев. Кузнецов принял решение: проскочить между танками, приказал водителю Куликову: «Полный газ!».

Машина с орудием пролетела между танками, фашисты не ожидали дерзости, со злостью послали вдогонку снаряды, одним оторвало колесо у пушки; Кузнецов остановил машину, орудие отцепили. К вокзалу полуторка спускалась уже без орудия.

В конце спуска с пригорка, недалеко от вокзала, фашисты взяли штурмовую группу в клещи. Завязался неравный, жестокий, отчаянный бой. Сохранились воспоминания Кузнецова, написанные для музея в Севастополе. Из них следует, что бойцы группы уничтожили несколько машин с пехотой врага. Кузнецов пошел в атаку, подполз близко и поджег два танка, которые стояли у бухты, рядом с вокзалом. Командир разведывательной роты капитан Подольский погиб на глазах у Кузнецова. Командира батареи капитана Антона Кузьменко тяжело ранило, Кузнецов затащил его под вагон. Осколком снаряда наводчику орудия Павлу Шевьякову распороло живот, и он умер на глазах Николая. Шофер полуторки Куликов лежал в кабине окровавленный и бездыханный. Сам Николай получил контузию…

Казалось бы, все - конец! Но Николай нашел в себе силы и пошел выполнять приказ комбата - водрузить флаг над вокзалом. И он его выполнил - флаг взвился над вокзалом. Правда, идя назад по крыше, он провалился на чердак, где был пулеметный расчет фашистов, попал им в руки. И был ими контужен (второй раз за день!) сильным ударом по голове. Потерял сознание. Видимо, это и спасло Николая, фашисты посчитали Кузнецова мертвым. Когда он очнулся, то увидел, что автомат лежал рядом, спружинил, будто кошка, схватил автомат, в упор расстрелял вражеский расчет…

Так закончились эти два страшных героических дня, в течение которых Севастополь был очищен от фашистских варваров. А это были, действительно, варвары: от цветущего города они оставили развалины. Потребовалось двое суток, а не 80 месяцев, как юродствовали «агитаторы» Гитлера. Хотя 51-я армия понесла, конечно, серьезные потери.

Утром 9 мая старшего сержанта вызвал командующий 4-м Украинским фронтом. Николай не успел умыться, одежда была разорвана, в крови. Генерал Толбухин внимательно выслушал его рассказ о вчерашнем бое. Потом пожал руку, обнял.

- Считай себя Героем Советского Союза, - сказал Федор Иванович. - Если бы у меня была Звезда, отдал бы тебе свою…

Вот почему генерал Шабалов вспомнил о Севастополе перед строем солдат, когда вручал награду Кузнецову.

И хотя до Победы оставались считанные дни, личному составу противотанкового дивизиона нельзя было расслабляться. Бои с остатками немецких соединений шли в окрестностях Данцига вплоть до 13 мая 1945 года. И, как во всяких боях, были жертвы. Некоторые солдаты и офицеры, окрыленные радостью Победы, уже отписали домой, чтобы их ждали, но родные так и не дождались …

- Праздник Победы я по-настоящему почувствовал в связи с парадом, прошедшим в Москве 24 июня 1945 года, - вспоминал Николай Иванович. - Я попал в число счастливчиков, хотя на парад отбирали строго. Одно из требований: участник должен иметь не менее пяти наград и быть ростом не ниже одного метра 60 сантиметров. Ну, с наградами-то у меня было все благополучно. А вот рост только 159 сантиметров. Командующий корпусом А.П.Белобородов и командующий фронтом К.К. Рокоссовский мне сказали: «Тянись вверх, солдат!»

И я тянулся. И отобрали.

- Во время подготовки к параду для меня нашлось особое занятие, - продолжал он. - Специально отобранные солдаты должны были бросать немецкие трофейные знамена и штандарты к подножию Мавзолея. Так оно и произошло. На сохранившейся фотографии в знаменитой роте я иду в третьем ряду третий справа. Какой штандарт я нес, не помню, но работенка была нелегкая: и строй держи, и с шага не сбейся, и вовремя бросить штандарт успей…

Штандарт весил десяток килограммов, если не больше, может, половину веса самого Кузнецова.

Но он, как и положено настоящему солдату, выполнил задание отлично - штандарт поверженной фашистской Германии полетел к подножию Мавзолея.

Кузнецова приглашали на все парады Победы. И если позволяло здоровье, он приезжал в Москву, участвовал в них.

Я всматриваюсь в старую фотографию и не перестаю удивляться. По брусчатке Красной площади лихо марширует Николай Иванович: в правой руке сабля, левая рука откинута назад, голова поднята, ноги печатают шаг. Это уже как бы другой человек: не тот тихий скромный дедушка, поливающий летним утром огород у своего дома на берегу Мологи в Пестове, а настоящий бравый воин - порыв, устремление вперед. На двух парадах (1985, 1990 гг.) Николай Иванович проходил по Красной площади ассистентом у Знамени Победы. Это большая честь и большая ответственность.

 

«ЛЮБИТЕ РОССИЮ!»

В мирной жизни он не раз вспоминал тяжелый бой на высоте «Сердце», которую не отдали врагу, черпал силы в подвиге товарищей - ведь послевоенное бытие преподносило непростые «задачки». Фронтовик решал их, старался, как в атаке, быть в числе первых.

Проучившись два года в промышленной Академии, не окончив ее по ряду обстоятельств, Кузнецов уехал в Мурманскую область на комбинат «Североникель» - участвовал в реконструкции комбината. Вскоре, по заданию Мурманского обкома партии, его перевели в ловоозерскую тундру - там начинали возводить урановые рудники. Приземлились зимой на вертолете, кругом ни кола, ни двора, снег да ветер. Жили в палатках, до ближайшей станции - 90 километров. Условия почти фронтовые, но никто не хныкал, не унывал, работали с утра до вечера. Поскольку Кузнецов знал деревообработку, его назначили руководителем лесопильного завода средних размеров, отсюда обеспечивали материалами строящейся рудник и поселок Ревда. Здесь он познакомился с учительницей Ниной из старинного русского города Устюжна, она стала его женой.

- У Николая после войны что? Китель да брюки. А я девчонка из деревни, - вспоминала Нина Платоновна. - Все начинали с нуля. Правда, вскоре после женитьбы, Николай построил небольшой домик, где мы и жили. В Ревде в 1950 году у нас родился сын Виктор. На Севере мы прожили пять лет. Николая Ивановича избирали депутатом Верховного Совета РСФСР и СССР от Мурманского округа. Он начал сильно болеть, да и сын болел, рекомендовали сменить климат, так мы попали в Пестово, близко от моей родины - Устюжны, да и место хорошее.

После переезда в Пестово у мужа обнаружилась прободная язва - угодил на операционный стол. Сказывалось боевое прошлое: в ходе секретной операции Кузнецову прострелили желудок. Операция прошла не очень удачно; после Нина Платоновна несколько раз возила мужа к врачам в Ленинград.

Смерть и в мирное время постоянно «охотилась» за Кузнецовым. Известно, немалое число фронтовиков умерло от ран, или спилось, не сумев найти себя «на гражданке». Как в боях в Севастополе или под Кенигсбергом, Кузнецов боролся за жизнь. Напряжением воли, силой духа, побеждал он недуги, и они отступали. В том можно и должно увидеть еще один подвиг Кузнецова - человеческий!

В одном из писем он признавался: «Что касается меня, то мне приходится довольствоваться теперь небольшим. Война пошатнула и подорвала мое здоровье. Мало того, что пришлось в период войны перенести 4 раза тяжелые ранения, так и после войны вот уже перенес 5 операций, связанных с войной. В последнюю операцию удалили желудок. Но, поверьте, как бы ни было, жить ведь так хочется, ибо она и без того, жизнь-то, коротка…»

Кузнецов трудился на лесокомбинате в Пестове, вел большую общественную работу по пропаганде Победы, общий его стаж с учетом фронта и Севера составлял 60 лет. Бывший директор комбината Владимир Васильев вспоминал:

- Предприятие было убогое. И вот Николай Иванович, хотя уже был на пенсии, собираясь на парад Победу в Москву, предложил: пишите заявку, какое оборудование, какую технику нужно, я попробую помочь. Мы составили большой список. Он взял список и, будучи в Москве, пошел к тогдашнему председателю Совета Министров СССР Николаю Ивановичу Рыжкову. И тот распорядился выделить все! Кузнецов приехал и говорит: «Порядок! Можете получать». Тогда все распределялось по фондам, по лимитам. Все получили, остался башенный кран, получать его нужно было на Никопольском заводе на Украине. Поехали туда с Кузнецовым. Он помог получить и этот кран. И когда мы получили всю технику, оборудование, тогда начали развивать производство, строить жилой микрорайон. Чтобы мы без техники делали? Вот такую большую роль сыграл Николай Иванович в судьбе градообразующего предприятия Пестова…

- Какие личные качества Кузнецова вам запомнились?

- О личных качествах скажу так: порядочность, честность и скромность. Как-то пришел, он дрова в поленницы убирает, говорю, мы же можем прислать рабочих, помогут, он махнул рукой – сам сделаю. Этот человек никогда не болел звездной болезнью, хотя он был, действительно, Звезда…

К материальному преуспеянию Николай Иванович не стремился, как делали другие. В письме землякам-вытегорам есть такие строки: «Что касается жизненных условий, то живу, как все. Такой уж период, в окопах мечтали жить лучше, но так пришлось…»

Словом, Герой Советского Союза, полный кавалер ордена Славы, обладатель многих других высоких правительственных наград, никогда не выделял себя из среды тех, рядом с кем жил. Более того, он редко говорил с близкими людьми о том, что пережил в годы Великой Отечественной войны. Может, будучи натурой тонкой и редкого ума, оберегал души и сердца родственников от страшной реальности, которая жила в нем неотступно, которую он не мог забыть до последних дней. В то же время охотно делился воспоминаниями о войне с другими. К нему приезжали из Москвы, Великого Новгорода, Вологды, Устюжны, Боровичей, Петербурга, Старой Руссы, Андомы - все адреса и не перечислить. Гости желали увидеть Героя, услышать именно от него о событиях минувших. Он был удивительным рассказчиком. Точным словом, достоверной деталью, доверительной интонацией умел воссоздать фронтовые будни. Перед мысленным взором собеседника возникали картины боев, побед и поражений, портреты друзей-соратников и врагов-варваров.

Эти встречи и беседы, обширная переписка на протяжении почти сорока лет (!) - часть деятельности Кузнецова по увековечиванию событий войны. Он никогда не стоял в стороне от современности, не уповал только на прошлое, а старался соединить прошлое и настоящее в единое целое. В мирное время фронтовик совершил своего рода подвиг - неустанно нес людям разных поколений правду о страшной войне, о великой Победе советского народа, о стойкости и мужестве советского русского солдата. Он вел переписку с 47 адресатами, в числе которых были музеи, школы, фабрики и заводы, воинские части. На 50-летии учреждения ордена Славы, куда его пригласили, Кузнецова за большую работу общественную и связь с друзьями из Польши, Болгарии, Венгрии и Германии наградили орденом «Дружбы народов».

Началось с дружбы с ребятами школы № 1 г.Пестово, к которым фронтовик относился трепетно, с любовью. Он приходил в классы, выступал перед ребятами, стал постоянным гостем. За три года до смерти, школе было присвоено имя Кузнецова.

- Николай Иванович для меня - настоящий патриот, - воспоминала директор, заслуженный учитель России Нина Муравьева. - Что я вижу в его образе? Это не просто человек, который любит свою Родину, свою землю, свой отчий дом - все это, как говорится, на плаву. А для меня патриот тот, кто созидает. Созидает себя для своей Родины. Созидает лучшую жизнь для нынешнего поколения и будущих поколений. Николай Иванович Кузнецов и был как раз таким патриотом-созидателем. Навсегда запомнились встречи, которые были с ним в нашей школе. Я видела горящие глаза этого человека, слышала его потрясающие рассказы. И вот что удивительно: не столько даже о себе, а его рассказы о том времени, о Великой Отечественной войне, о тех, с кем он находился рядом и служил, он говорил о подвигах солдат, с которыми прошел дорогами войны. Он никогда не выпячивал себя.

- Свое место, свою роль, свое предназначение он видел не в том, чтобы, приукрашивая, рассказывать о событиях прошлого, - продолжала она, - но в том, чтобы показать, что он обычный человек, обыкновенный солдат, каких было очень много. Поэтому в моем понимании он патриот-созидатель. И он даже созидал нас всех: меня как человека, Тамару Алексеевну Козлову как учителя и руководителя школьного музея боевой славы, детей, потому что мы видели в Кузнецове черты, которые должны быть сформированы у настоящего русского человека-гражданина. Этим он мне и запомнился!

Сам Николай Иванович относился к Нине Владимировне, как к дочери, а к школе - как, к дому. Здесь отмечали его юбилейные даты. В школу по его последней воле была передана личная библиотека - более трехсот книг, а в музей боевой славы - личные вещи: рубашка, фуражка, галстук…

Столь же теплые отношения сложились у Кузнецова и с Андомской средней школой Вытегорского района Вологодской области, где с 1976 года существует историко-этнографический музей. В нем особую ценность представляет многолетняя переписка ребят с героем.

Словно драгоценный жемчуг, рассыпаны в переписке советы ветерана юным друзьям. В них нет чего-то необычного, они просты и доступны, как черный хлеб, но тем и хороши. «Дорогие ребята, я от всего сердца желаю вам счастья и вырасти хорошо знающими свое дело и уважать труд старших и учителей. Баловаться можно, но в меру, я был тоже порядочным шалуном и теперь мне совестно перед учителями», - читаю в одном из писем.

«Я еще раз прошу вас, мои юные друзья, - напутствовал он в другом послании, - будьте дружны во всем, помогайте друг другу всегда и во всем, закаляйте себя, тогда вам дела будут не в тяготу, а будут посильны и выполнимы. Будьте достойны традиций и славы, которую завоевали деды, отцы. Они дали простор вашим действиям, мышлению и благополучию. Отстаивайте же вы наше правое дело до конца…»

Не удержусь, чтобы не привести отрывок еще из одного письма: «Помните, что Победа, а с ней и счастье, досталась нам ценой утраты миллионов жизней лучших сынов и дочерей нашего народа, народа освободителя, народа победителя. Народа, вынесшего все ужасы, лишения, невзгоды, тяжести войны. Я пишу вам об этом, дорогие друзья, и напоминаю: будьте стойкими, мужественными, отважными. И любите свою Родину, матушку-Россию, она заслужила эту любовь…»

Чудные, прекрасные слова: «Россия заслужила любовь»! Воистину так! Многие же зачастую подменяют святое чувство любви к Родине стремлением к комфорту, роскоши, успеху, что в итоге и приводит таких людей к ложному патриотизму, а порой - и к измене Родине…

Памятным событием в Пестове было открытие комплекса погибшим воинам Великой Отечественной, его построили всем миром по инициативе Владимира Васильева на территории школы № 1. На фронт в 1941 году ушло 10840 пестовчан, большинство из них сложило головы в боях. На гранитных плитах были высечены имена 6540 земляков. Слово в ходе церемонии предоставили Николая Ивановичу Кузнецову:

- Общее благо России, свобода России - вот что было нам наградой в битвах, - сказал он. - Я рад, что у нас нашлись люди, которые не на словах, а на деле вспомнили павших и живых фронтовиков. И я прошу молодежь не забывать этого. Хранить и укреплять страну, которую вам отстояли от врага деды. Такой большой радости, как сегодня, я уже давно не испытывал. Ее можно сравнить с радостью, когда объявили Победу, с радостью, когда я участвовал в парадах Победы. Я горжусь Россией! Россия была и всегда будет свободной страной! Никакие американские варвары никогда не покорят нас!

Вот уже восемь лет нет с нами Николая Ивановича, а эти его слова все звучат и звучат в сердцах людей.

г. ВЫТЕГРА Вологодская область – г. ПЕСТОВО Новгородская область - г. СЕВАСТОПОЛЬ Крым – г.ВОЛОГДА
Theo hoinhavannga